― Ах, мошенник, мошенник, ― качая головой, говорил Воланд, ― каждый раз, как партия его в безнадёжном положении, он начинает заговаривать зубы, подобно самому последнему шарлатану на мосту. Садись немедленно и прекрати эту словесную пачкотню. ― Я сяду, ― ответил кот, садясь, ― но возражу относительно последнего. Речи мои представляют отнюдь не пачкотню, как вы изволите выражаться в присутствии дамы, а вереницу прочно увязанных силлогизмов, которые оценили бы по достоинству такие знатоки, как Секст Эмпирик, Марциан Капелла, а то, чего доброго, и сам Аристотель. ― Шах королю, ― сказал Воланд. ― Пожалуйста, пожалуйста, ― отозвался кот и стал в бинокль смотреть на доску. ― Итак, ― обратился к Маргарите Воланд, ― рекомендую вам, донна, мою свиту.